Это город. Еще рано — полусумрак, полусвет.
А потом на крышах солнце, а на стенах — еще нет.

А потом в стене внезапно загорается окно,
Возникает звук рояля, начинается кино.
И очнулся, и качнулся, завертелся шар земной.
Ах, механик, ради Бога, что ты делаешь со мной!..

Этот луч, прямой и резкий, эта света полоса
Заставляет меня плакать и смеяться два часа.
Быть участником событий, пить, любить, идти на дно.

Жизнь моя — кинематограф, чёрно-белое кино.

Кем написан был сценарий? Что за странный фантазёр
Этот равно гениальный и безумный режиссёр?
Как свободно монтирует он различные куски —
Ликованья и отчаянья, веселья и тоски.

Он актёру не прощает плохо сыгранную роль —
Будь то комик или трагик, будь то шут или король.
О, как трудно, как прекрасно действующим быть лицом
В этой драме, где всего-то меж началом и концом
Два часа, а то и меньше, лишь мгновение одно...

Я не сразу замечаю, как проигрываешь ты
От нехватки ярких красок, от невольной немоты.
Ты кричишь еще беззвучно. Ты берёшь меня сперва
Выразительностью жестов, заменяющих слова.

И спешат твои актеры, все бегут они, бегут -
По щекам их белым-белым слезы чёрные текут.
Я слезам их чёрным верю, плачу с ними заодно...

Жизнь моя, кинематограф, чёрно-белое кино!

Ты накапливаешь опыт и в теченье этих лет,
Хоть и медленно, а всё же обретаешь звук и цвет.

Звук твой резок в эти годы, слишком грубы голоса.
Слишком красные восходы. Слишком синие глаза.
Слишком чёрное от крови на руке твоей пятно...

Жизнь моя, начальный возраст, детство нашего кино!

А потом придут оттенки, а потом полутона,
То уменье, та свобода, что лишь зрелости дана.

А потом и эта зрелость тоже станет в некий час
Детством, первыми шагами тех, что будут после нас
Жить, участвовать в событьях, пить, любить, идти на дно...

Жизнь моя, моё цветное, панорамное кино!

Юрий Левитанский