Альтернативный миф о барышне-крестьянке
Elena M
Альтернативный миф представляет собой абсолютную инверсию официального мифа о благородном происхождения Любови Петровны Орловой. Не барышня, всю жизнь вкалывавшая как крестьянка, а крестьянка, всю жизнь прожившая в барской роскоши (которую, тем не менее, приходилось зарабатывать тяжким трудом).
Альтернативная версия берет свое начало из двух источников:
1. две схожие публикации в сети Интернет (2005 г.);
2. письмо, присланное одним из посетителей сайта (2008 г.).
К сожалению, ссылки на две первые публикации уже не действуют, что означает, что исходные документы удалены с соответствующих серверов. Остались только сами тексты, один из которых и приведен ниже.
В Добринку звезда сбежала из Кремля
В 1936 году поздним мартовским вечером отец Зои Сапожниковой запряг в телегу двух самых быстрых рысаков и поехал на ближайшую железнодорожную станцию в Урюпинск. От станицы Добринской, где тогда жила семья Сапожниковых, до Урюпинска путь был долгий, поэтому вернулся Зоин папа далеко заполночь.
- Мне тогда было всего семь лет, но это событие такое яркое, что все помню как сейчас. Прильнула я к окну и вижу, что отец привез женщину, закутанную в шаль. Ее проводили во вторую половину дома, где жили наши друзья. У них не было детей, поэтому никто не мог беспокоить гостью. Нам строго-настрого запретили рассказывать о незнакомке, - вспоминает Зоя Сапожникова. - Два месяца женщина жила в заточении. Дышать свежим воздухом выходила во двор по ночам.
А в июне яркая блондинка пришла знакомиться с Зоей. Тут-то она и узнала, что под их крышей живет сама Любовь Орлова.
- Какая же она была яркая и красивая! Даже дома выглядела как в кино: подкрашивалась, наряжалась. А приехала Орлова прямо из Кремля, с выступления перед Сталиным, поэтому был у нее с собой блестящий серебристо-светлый комбинезон, в котором она в фильме «Цирк» вылетала из пушки, - рассказывает Зоя Сергеевна. - По дому артистка ничем нам не помогала, только за своей внешностью следила.
Орловой тогда было 38 лет (вернее, 34 года - прим. автора сайта), и она очень трепетно относилась к своей коже: маски делала из овощей, на ночь кремами мазалась, которых из столицы с собой очень много привезла. В общем, в глухомани формы не теряла. Фигура у нее была идеальная, несмотря на то, что ела Любовь Петровна много, диет не соблюдала - Сапожниковы все время угощали гостью праздничными обедами.
- А приехала Любовь Орлова к нам, скрываясь от Сталина. Это уже потом мне родители объяснили. Во-первых, в те годы он ее просто доставал своими домогательствами и ухаживаниями, а во-вторых, во время ее последнего выступления артистке шепнули, что Сталин узнал про родословную Орловой. Отца - белого офицера и маму - княгиню. Артистка испугалась и сбежала к нам. Лучшего места ей было не найти, - уверена Зоя Сергеевна, - глухомань и надежные люди.
Наши земляки на Орлову молились
В конце июня из Москвы Орловой пришло сообщение, что она может спокойно возвращаться в столицу. Сталин без нее заскучал и решил не преследовать любимую актрису. Перед отъездом Орлова выступила в клубе Добринки. Пела и плясала не один час. После этого в станице ее стали называть богиней.
Родители Зои Сапожниковой были знатного дворянского рода. Отец Сергей родом из Тульской губернии, оттуда были корни и Любови Орловой.
- Мои родители переехали в наши края, чтобы скрыться от преследований. Были такие времена, что они всего боялись, поэтому молчали о родстве с Орловой. А вдруг бы она впала в немилость, это отразилось бы на нас, детях. Потом уже, спустя годы, дядя рассказал, что мы были связаны дальними родственными узами. Между прочим, многие женщины нашего рода были похожи на известную артистку. Вот так, - улыбается Зоя Сергеевна.
Не случайно Орлова сбежала к отцу Сапожниковой: знала, что он человек надежный - никому не проболтается. В своей книге уже в конце жизни актриса писала об одном преданном родственнике татарского происхождения, не называя его имени. А отец Зои Сергеевны был татарином.
Примечание автора сайта: очень хотелось бы узнать, что это за книга, которую «актриса написала в конце жизни»? Откуда о ней известно? Кто ее читал?
Данные публикации не опровергали впрямую официальную версию, но вносили в нее существенные коррективы. Согласно этим публикациям, корни Л.П. Орловой следует искать в Тульской губернии, а ее родственные связи выглядят несколько неожиданно (родственники татарского происхождения).
Кстати, в первой публикации была помещена фотография женщины из рода господ Сапожниковых, которая якобы очень похожа на Орлову. Честно сказать, сходство между ними - как между Эйфелевой и Останкинской башнями (тоже башня, тоже высокая и тонкая; тоже женщина, тоже со светлыми, коротко стрижеными и завитыми волосами; на том сходство и заканчивалось).
Вторую, еще более неординарную версию представил Александр Чернышев в своем письме. Ниже приводится цитата из этого письма:
Документов никаких нет, как нет и фотографий из детства, но как Вы, наверное, заметили, их вообще нет. Объясняется это тем, что в деревне, где Она родилась, просто такой возможности не было. У моей матери тоже их нет.
А история Ее детства такова: родилась Л.П. (я не знаю ее истинного отчества, может быть даже и Петровна) в глухой деревушке Воронежской губернии, в семье была единственной дочерью. Мать умерла, когда Она была совсем маленькая. Жила с отцом. Когда ей было лет 7 - 8, отец по пьяному делу убил жандарма и угодил на каторгу. Л.П. жила по родственникам.
В те времена были бродячие цирки или, как говорила моя мама - карусели, и в один из таких приездов Ее заметил хозяин каруселей, так как Она была певучая и плясунья, и с согласия родственников в поисках лучшей доли Она уехала с цирком.
Как и при каких обстоятельствах Она была удочерена, я не знаю, но, если здравствует ветвь Голиковых, это можно выяснить. В дальнейшем, как я уже говорил, родственников кровных признавала, но принимала неохотно. Возможно, есть сведения в архивах НКВД, т.к. Ее немного притесняли, и на подтверждение ее происхождения к нам приходил запрос.
Что касается моей семьи, то отношение к звездной родственнице было спокойным. Когда впервые показывали документальный фильм после смерти Л.П., я сидел перед телевизором, а моя мать занималась на кухне. Она подошла, внимательно досмотрела до конца, и сказала только одно слово: «Врут».
Я думаю, Л.П. не то что бы стеснялась своего происхождения, а просто не разрушала миф, созданный о ней, но это Ее право. А вот то, что биографы (писатели, режиссеры) допускают недосказанности, путаницу в датах - это факт, а как говорил один книжный герой: «Факты - упрямая вещь».
Честно говоря, я сам в истории родства на 100% не уверен. Все это выяснить было бы проще, когда еще были живы братья матери - они были постарше (мать с 1913 г). Ее девичья фамилия Гончарова, уроженка села Дедовка, Воронежской губернии. Со слов моей матери, ее мать приходилась двоюродной сестрой матери Л.П. Братья матери проживали в городах Вольске и Ульяновске.
Pro et Contra
Как можно прокомментировать эти альтернативные варианты?
Во-первых, хронический дефицит фотографий вполне объясним. Время было такое, что каждый фотосеанс становился значительным событием. В городах приглашали на дом мастеров фотосъемки или посещали специальные фотосалоны. В деревнях съемка была и вовсе настоящим чудом, «иноземной» диковиной, разве что заезжий фотограф из города нагрянет. И стоило это удовольствие не так уж дешево, не каждый мог себе позволить, тем более, часто и в больших количествах.
Во-вторых, реальные жизненные сюжеты бывают настолько причудливы и так лихо закручены, что ни одному писателю «нарочно не придумать».
Маленькая «сиротка» Лида Русланова пела в церковном хоре. Люди плакали от умиления, слушая ее ангельский голос. Жалели ее, подкармливали. Ее родной отец стоял в толпе прихожан и тоже плакал. Он втайне гордился ею, но никому не смел признаться, что это поет его дочь. Он только что вернулся с фронтов Первой мировой, не мог устроиться на работу, бедствовал, с трудом сводил концы с концами. Отец не имел возможности взять дочь к себе, так как не смог бы ее прокормить. Так и выросла она сиротой при живом отце. Вот такое грустное детство было у одной из ярчайших звезд нашей эстрады.
А во времена советской власти «сиротская» биография вообще была едва ли не самой удобной и безопасной. Время было смутное, неспокойное. Люди были вынуждены скрывать свое происхождение, «корректировать» биографии свои собственные и своих предков, безжалостно кромсать ножницами, а то и просто уничтожать семейные фотографии (еще одна причина их дефицита), вымарывать компрометирующие тексты из семейных документов.
А с сироты что спросить? «Вышли мы все из народа, дети семьи трудовой...» Отца знаменитого маршала Георгия Константиновича Жукова младенцем подбросили в корзине под дверь простой крестьянке. Она и вырастила отца будущего маршала Победы. Может, маршалу и хотелось бы узнать, кем были его предки, но время было слишком неподходящим для генеалогических поисков. Вдруг бы обнаружилось, что он «из благородных» - тогда прощай карьера в Советской Армии. Пути Господни неисповедимы.
В-третьих, можно, конечно, задать много вопросов. Например, «А мало ли одаренных сироток гастролировали по стране с бродячими цирками?», «Как можно быть уверенным, что вот именно эта девочка из этой деревни стала той самой знаменитостью?», «А зачем благородному семейству обязательно удочерять такую сиротку, когда можно просто помогать деньгами талантливой девочке?», «А зачем вообще удочерять ребенка, когда в семье уже была одна дочь?» (Обычно брали в дети чужого ребенка, когда своих не было и не предвиделось). Ну, и так далее. Вопросы можно множить и множить.
Но, в-четвертых, есть в мире такие очевидные вещи или явления, которые говорят сами за себя красноречивее любых адвокатов. Например, лицо Любови Орловой.
В русской народной культуре бытуют две абсолютно противоположные по смыслу пословицы:
1. «Одень пень - будет парень»;
2. «Видно попá и в рогоже».
О чем говорит первая пословица? О том, что эксперимент профессора Хиггинса («Пигмалион» Б. Шоу) вполне возможен в реальной жизни: берем цветочницу, обучаем ее правильной речи и хорошим манерам, наряжаем в шелка, бархат и бриллианты - и выдаем за герцогиню. И никто ничего даже не заподозрит.
В принципе такое возможно, но... есть одно маленькое «но», создающее большую разницу: Россия - не Англия. И даже не восточно-европейская страна. Эксперимент Пигмалиона был бы возможен в Европе (в любой исторический период) или же в современной России, но не в России начала ХХ века.
Исторический путь России был слишком своеобразен. Русский философ, историк культуры Владимир Вейдле (1895-1979) в своей великолепной статье «Три России» очень четко обозначил эту российскую специфику. Непомерно долгий период существования крепостного права (читай - рабства) привел к формированию в России двух параллельных «миров»: узкого слоя просвещенной элиты и огромной массы крестьянства, лишенного доступа к лучшим достижениям мировой цивилизации и культуры. «Страшно далеки» были эти два мира друг от друга. Такой огромной «культурной пропасти» не знала ни одна европейская страна, да, пожалуй, не только европейская. Этот драматический разрыв проявился в уникальном факте формирования двух разных фенотипов (внешнее проявление генотипа) внутри одной нации. Именно этот факт заставляет усомниться в достоверности альтернативного мифа о происхождении Л. Орловой.
Тут как раз к месту будет вспомнить вторую пословицу: «Видно попá и в рогоже». Если взять русского барчука конца XIX века и одеть в крестьянскую одежду, а рядом поставить крестьянского паренька той эпохи, наряженного в барский камзол, то ... «фокус» профессора Хиггинса не удастся, так как подмена легко обнаружится, даже если оба не сделают ни одного движения и вообще не раскроют рта.
В чем состояло принципиальное отличие двух фенотипов? Разница была не в физической красоте - встречались необыкновенно красивые крестьянки и поразительно несимпатичные барышни. И не в красоте душевной - попадались полные внутреннего благородства и достоинства крестьяне и способные на любую низость представители высшего сословия.
Внешнее отличие просвещенного слоя проявлялось в той особенной утонченности, изящности, изысканности черт, которая формируется десятилетиями благодаря напряженной мыслительной и душевной работе, постоянным интеллектуальным усилиям по осмыслению и освоению величайших достижений человеческой мысли, творений человеческого гения. Выражаясь современным ироничным языком, - то были лица, «искаженные интеллектом». Это «искажение» формировалось постепенно, накапливалось из поколения в поколение и передавалось потомкам в виде отличительной «аристократической», «благородной» внешности.
Конечно, «товарищи большевики» очень постарались для того, чтобы стереть это различие. Способ был прост - физическое уничтожение или высылка за границу той самой узкой «прослойки» (дворянства, духовенства, интеллигенции).
В одном из своих гениальных монологов наш великий сатирик М.М. Жванецкий точно охарактеризовал нашу современную ситуацию: мол, нынче большие трудности у киношников с подбором актеров на роли кавалеров и дам из высшего общества прошлых столетий. Вот, у английского графа лицо грузчика с Казанского вокзала. Шейка в пышном кружевном воротнике торчит, как пестик в колоколе. И он все как-то бочком, неуверенно входит в свой «фамильный замок». Графиня ведет себя не лучше: вместо того, чтобы величественно протянуть руку для поцелуя, она все по-товарищески норовит пожать графу руку. И т.д., и т.п. .. Но, в заключение говорит Жванецкий, с уходом стариков из зрительного зала и со сцены равновесие постепенно восстанавливается.
Что правда, то правда. Современные российские зрители не испытывают ни малейшего дискомфорта, когда современные российские актеры представляют на экране «высший свет» прошедших веков. Уже практически никто не подозревает, что прежняя аристократия по-другому выглядела, по-другому носила одежду, по-другому разговаривала, по-другому двигалась. И, главное, имела совершенно другие лица.
(Следует, однако, отметить огромный положительный сдвиг - к концу ХХ века была ликвидирована «культурная пропасть» между слоями российского общества и сформирован единый национальный фенотип).
И только отдельные, очень редкие явления нашей жизни вдруг пронзительно остро напомнят о той, другой России; вдруг, как молнией, высветят в памяти образы далекого, навсегда утраченного прошлого. Одно из таких явлений - лицо Любови Орловой. Насколько диссонировало оно с одеждой и окружением в «Волге-Волге» и «Светлом пути», настолько же гармонировало с нарядами и интерьерами «Мусоргского» и «Композитора Глинки». Ее губы произносили текст роли, а лицо жило своей, отдельной жизнью, как оживший портрет дамы XIX столетия кисти Крамского.
О, нет! Тут не «маленький зазор» между актрисой и ролью, который как-то не очень уверенно отмечают современные киноведы и журналисты - тут налицо та самая огромная «культурная пропасть» между двумя «мирами», двумя Россиями. Пропасть, которую не могли не заметить (не почувствовать) даже самые ненаблюдательные или малообразованные зрители первой половины ХХ века. Поэтому и было к Орловой в народе особое отношение, как к человеку из «другого мира». Поэтому и не любила ее часть зрителей за эту вполне ощутимую «чужеродность».
Почему так часто вспоминают о необыкновенной простоте и естественности именно Любови Орловой в обращении с людьми (зрителями, поклонниками)? Неужели все другие наши звезды были гораздо более заносчивыми и неприступными в общении? Думается, что нет. Дело именно в той самой «неожиданности» ее поведения. Глядя в лицо Л. Орловой, действительно, можно было ожидать бóльшей церемонности (хоть не надменности, но некоторой светской величавости, что ли). А она оказывалась неожиданно милой и скромной, доброжелательной и «простой» и, тем самым, приятно «удивляла» окружающих. Вполне ожидаемую «дистанцию» в общении обнаруживали только те, кто по роду деятельности соприкасался с ней немного ближе, например, администраторы или коллеги по театру.
Глядя в лицо Л. Орловой, невыразимо трудно поверить, что предки этой женщины занимались простым физическим трудом, были малограмотны и совершенно незнакомы с трудами французских философов, английских экономистов, немецких юристов, творениями итальянских композиторов или испанских поэтов и многими другими плодами Просвещения. Совершенно необязательно отстаивать версию о ее высокородном происхождении, но факт, что предки ее принадлежали к просвещенному слою русского общества, простите за каламбур, налицо и «на лице». А факты - это точно, вещь упрямая.
Ее лицо - это и есть ее «паспорт», ее «родословная», ее «тайная» история, которая всегда была слишком явной для того, чтобы стоило трудиться искать в ней неожиданные «белые пятна».
P.S.
Разумеется, данная точка зрения, как и любая другая, весьма субъективна и небесспорна.
Цитата "в тему"
Из статьи «» Дмитрия Быкова в журнале «Огонек» (о сериале «Бедная Настя» и прочих подобных попытках изображения высшего света прошлых столетий усилиями современных актеров и режиссеров):
«... Советская Россия ощущала пусть искореженную, но преемственность с Россией XIX века: Майя Плисецкая не была похожа на Бетси Тверскую, но могла сыграть аристократизм, Алла Тарасова не принадлежала к элите, но знала и, главное, чувствовала ее.
С началом XXI века старая Россия отошла в прошлое бесповоротно. Все, что может сделать сегодняшний актер, - это выдохнуть: «Ах, князь!» - или задумчиво произнести: «Нынче дождь…».