Человек Музыки: история с достоинствами

Опубликовано 11 мая 1953 г.
Нью-Йорк таймс

(перевод автора сайта)

Источник: Man of Music, Tale With Virtues

Всем известно, что большинству фильмов о композиторах обычно не хватает биографической погружённости или обыкновенной убеждённости. В лучшем случае, они обычно повторяют выдержки из лучших произведений, игнорируя их создателя или показывая его в размере не более дюйма от его гения. И, конечно, Москва, пока что основной соперник Голливуда, «вымучила» свою долю этой музыкальной скуки. Типично амбивалентный набор, именуемый «Великий Глинка», был показан 5 лет назад в Стэнли. Однако, «Человек музыки», второй фильм о том же самом композиторе, который был показан недавно в том же Стэнли, очень близок к тому, чтобы сорвать Джек-пот.

Даже с некоторыми серьезными изъянами, презентация студии Мосфильм, замечательно поставленная и снятая в Magicolor, остаётся лучшей в своём роде из всего, что было создано за Железным занавесом. Ни любитель, ни историк не могли бы подобрать столь определенного психологического ключа к человеку, который вдохновил русскую оперу и основал национальную музыку.

Фрагментарно изображенная частная жизнь композитора отступает перед его преданностью народным массам; сознательно упущена из виду неверная супруга, которая, по имеющимся сведениям, довела Глинку до пьянства и сумасшедшего дома. Этот пробел немного частично восполняется в целом довольно топорными диалогами и живой последовательностью сцен его зарубежных путешествий, его дружбой с таким современником, как Пушкин, и, конечно, колючей антипатией со стороны Царизма, возглавляемой Николаем Первым.

Однако как развернутое, блистательное панорамное зрелище, широко документирующее музыку саму по себе больше, чем ее создателя, «Человек музыки» сочетает живописную законченность и совершенную тональную насыщенность, какую имели немногие из его предшественников.

Сцены в целом хорошо выдержаны. Актер с выразительным лицом по имени Борис Смирнов, как центральный нерв картины, выражает достойную, непоколебимую искренность, которая становится всё убедительней, когда приносит, после упущенного времени в начале жизни, свои замечательные плоды.

Далее, благодаря графической изобретательности режиссера Григория Александрова, камера попадает в унисон со звуковым рядом, часто усиливая его, в почти непрерывном потоке народных и художественных песен Глинки и отрывков из двух его оперных шедевров, «Ивана Сусанина» и ослепительно поставленного «Руслана и Людмилы».

Три эпизода являются образцами музыкальной визуализации.

Первый — камера следует по нотным знакам через лупу композитора, сопровождаемая эффектным звучанием исполнения его «Славься!» хором и оркестром Большого театра.

Другой соединяет бег тройки и ажурное стаккато темы Глинки, исполняемое Ференцом Листом, которого так осязаемо персонифицировал пианист Святослав Рихтер.

Самый лучший эпизод, в котором как громом пораженный композитор видит церковь, перевозимую по степи под монотонный напев крестьянской «тягловой силой», и на речном обрыве застывает от могучей мелодии из лодки, проплывающей внизу, действует очень сильно.

«Человек музыки» — это фильм с маленькими недостатками, но некоторыми достоинствами чистого золота.